Утро, или юрну, в тундре особенно доброе. В гостях у ненецкой семьи Пяк
Слабо забрезжил свет. Тихо. Первые лучи солнца с осторожностью стали пробиваться в свод ненецкого мята, или мя (чума). По ощущениям – часов 5 утра. Печка уже не отдавала тепло. Становилось прохладно. Пришлось кутаться в одеяло. Кусочек неба, видневшийся в кольцевом обрамлении из десятков жердей, завораживал. Как будто сам Нум, божество, которое почитают ненцы, держал мое внимание… Утро, по-ненецки «юрну», приближалось. Природа неторопливо просыпалась на границе Вынгаяхинского и Новогоднего промыслов.
Обменявшись с хозяевами мят Юрием и Розой Пяк «Добрым утром!», вышли с оператором Владиславом Дроботовым в тундру, чтобы запечатлеть рассвет. Лайка по кличке Шарик приветливо завиляла хвостом, увидев хозяйку и почуяв, что та несет еду в котелке. Хозяин тем временем с двумя оцинкованными ведрами направился к роднику. Мы – за ним. Зачерпнув прозрачной, как слеза, воды, Юрий пояснил: «Это место никогда полностью не замерзает. А чай из этой родниковой водички ой как вкусен!»
Умывальник, пристроенный на дереве, наполнили. Родниковая вода окончательно разбудила и смыла остатки сна. Из трубы потянуло запахом березово-сосновых дровишек. Кстати, место, из которого она выходит из жилища, называется по-ненецки «хасла». Роза пригласила к столу. Аромат черного чая был невероятно приятен. Дома, в городе, этот напиток так не пахнет.
Особенности мята, или мя
Интересуюсь: «Роза, какое место в ненецком жилище является священным?» «Очаг у нас находится по центру жилища. Место за печкой-буржуйкой мы считаем священным, на ненецком оно называется «шин», – отвечает она. – Здесь наши предки издревле хранили изображения духов-покровителей. Это священное место мы не обходим вокруг даже снаружи мята».
Роза хлопочет у стола и продол-жает неспешно рассказывать: «Я родилась в большой семье, в Харампуре. У меня шесть сестер и один брат. Я самая старшая. Потому с раннего детства научилась всему: готовить, шить, за младшими ухаживать. Кочую всю жизнь. За год по нескольку раз по тундре каслаем. Есть летние, осенние, зимние и весенние стоянки. Вот скоро снова в путь. Знаете, раньше разборкой и установкой мята занимались женщины, но возраст уже не тот… Поэтому муж иногда мне помогает. Три часа, а то и меньше, – и жилище уже уложено на нарты. Это осенний мят, мы его покрываем брезентом, а вот на зиму – сначала сукном, потом – оленьими шкурами. Чтобы выделать специальным скребком одну шкуру, хозяйке надо потратить целый день.
Опорой для мята служат жерди, по-ненецки «ну», вершины которых соединяются веревочной петлей. Жердей в среднем требуется от 40 и более штук. Сейчас жилище мы освещаем при помощи генератора, а на случай его поломки всегда имеется керосиновая лампа».
Шитьё не любит спешки
Трапеза закончилась. Юрий с моим коллегой Владиславом пошли в тундру за ездовыми оленями. Роза взялась за рукоделие. Достала оленьи шкуры и принялась шить зимнюю одежду для самой младшенькой дочери, 11-летней Марины.
«Ненецкие «паны» – длинная зимняя одежда из летних оленьих шкур. Она распашная и двухслойная: мехом внутрь и мехом наружу. На ее шитье мне придется потратить до двух месяцев. Надо будет еще воротник и рукавицы сшить. Внутрь я пришью осенний мех оленьей шкуры. Другие коренные малочисленные народы Севера часто используют в оформлении одежды бисер, а вот мы аппликации делаем исключительно из меха и красного, белого, черного сукна. Орнамент чем-то напоминает рога лося, – продолжает Роза. – А сшиваются все части одежды жилами из позвоночной части оленя. Руками эти жилы разделяем на нити. Они очень крепкие. Одежда, бывает, износится, а ниткам-жилам время нипочем. Только если в воду опустить надолго, тогда узелки развяжутся».
Обувью мужчинам и женщинам служат высокие меховые сапоги – «пема». На подошву идет жесткая часть шкуры, которая обрабатывается с помощью рыбьих внутренностей и потом специально окуривается для того, чтобы надолго сохранить водоотталкивающий эффект. Женские отличаются от мужских лишь одной деталью: поперечная полоска внизу – женская обувь, вверху, ближе к колену, – мужская». Роза продолжала свой рассказ, а иголка с оленьими жилами то и дело мелькала туда-сюда в сноровистых и умелых руках ненецкой труженицы.
Красавцы-олени с шумом выдыхали воздух, фыркали. Юрий поправ-лял на них упряжь. День – «ялядир» – шел свои чередом. Солнце поднялось высоко, дело шло к обеду. Хозяйка, услышав, что супруг вернулся, отложила рукоделие в сторону и стала собирать на стол. Аромат свежей оленины витал в воздухе. «После обеда я вас свожу на летнюю стоянку, по пути покажу стойбище, где жил мой дед. Там еще сохранились фрагменты жилища», – пообещал глава семейства Юрий Пяк.
P. S. Значение ненецких слов – в переводе семьи Пяк.
(Продолжение следует)
