Когда совпали война и юность

16 октября 2020

Автор: Екатерина Сапаровская

«У деда был большой шрам на спине. Глубокий, грубый, не заметить его было нельзя. На мои вопросы дед, как правило, коротко отвечал, что это след войны, подробностей не приводил, – рассказывает Марина Агеева. – Как и многие фронтовики, неохотно вспоминал те годы, думаю, пережитое хотелось оставить в прошлом».

Марина Александровна показывает старую фронтовую фотокарточку. На ней парень в солдатской форме. Это отец ее мамы Александр Александрович Старостин 1925 года рождения, родом из Саратовской области. В 1943 году его призвали на фронт. Снимок не постановочный, очень живой, хорошо передает веселый, даже озорной характер парня.

«Знаю, что он какое-то время воевал в штрафном батальоне, – рассказывает внучка ветерана. – В документе военно-пересыльного пункта указано: не судим. За какую провинность или авантюру его наказали, неизвестно. Тут, видимо, сказалось детдомовское детство. Он и его брат Константин очень рано остались сиротами, воспитывались в детском доме. Но веселый нрав, общительность и чувство юмора он сохранил до старости. Таким я его и помню – шутником и балагуром».

На фронте из шустрого паренька вышел отличный разведчик. Медали «За боевые заслуги» и «За отвагу» свидетельствуют о том, что красноармеец Старостин не раз проявлял смекалку и мужество.

Из наградных документов:
Разведчик-наблюдатель 2-го дивизиона 1020-го артиллерийского Кёнигсбергского полка Александр Старостин в боях за город Кёнигсберг выявил три огневые точки противника, о чем своевременно донес начальству.

Под Кёнигсбергом он и получил ранение, о котором напоминал шрам через всю спину.

«После госпиталя дед возвращался домой через Украину. Встретил свою будущую жену, мою бабушку Анну Кирилловну, и остался в Черкассах, – говорит Марина Александровна. – Рукастый и работящий, дед сам выстроил дом. Родились две дочери – Людмила и Татьяна. У бабушки и деда были очень нужные профессии, которые выручили их в трудные послевоенные годы. Дед сапожничал. В детстве я часто проводила время у него в каморке. Там стоял низкий столик с инструментами. Он мне давал небольшой молоток – я училась забивать гвоздики… А бабушка шила, и вся семья была, что называется, одета и обута».

ТРИ ГОДА НА ЧУЖБИНЕ

Трагична история военного времени бабушки Анны Кирилловны Старостиной (в девичестве Читайло), впрочем, конец оказался благополучным. В 1942 году восемнадцатилетнюю девчушку угнали в Австрию. Мать пыталась ее спрятать, но тщетно. Тогда фашисты тысячами отправляли остарбайтеров из оккупированных территорий в страны нацистского режима.

«Маленького росточка, темноглазая, темноволосая, ее всё время немцы спрашивали: «Юде?» Внешне она напоминала еврейку. Приходилось убеждать, что не «юде», иначе расстрел, лагерь смерти, – приводит воспоминания бабушки Марина Агеева».

Молодежь загрузили в холодные вагоны и повезли в страшную неизвестность. На границе проводилась санобработка: все вещи, всю поклажу обсыпали каким-то белым порошком, в том числе и хлеб в чемодане у Анны. Но ребята всё равно его съели – другой еды им не давали, и голод пересилил.

Наконец поезд добрался до небольшого австрийского городка. Девушек выставили на центральной площади, как на продажу, пришли фермеры выбирать себе работников. Анну долго не выбирали, уж больно щупленькая и худенькая была. По наивности думала, что раз никому не нужна, значит – отправят домой. Так и стояла одна до вечера, пока запоздалый хозяин не забрал ее к себе. Не слишком зажиточный, вместе с женой они сами делали много тяжелой работы.

«Бабушка рассказывала, что в основном приходилось ухаживать за скотиной, а ей, городской, это тяжело давалось. Ноги в специальной грубой обуви сбила в кровь, ранки на руках постоянно болели и гноились, – говорит внучка. – Правда, этот фермер оказался человеком незлым. Однажды он взял свою работницу на пашню. Поручил ей вести лошадь, сам взялся за плуг. Лошадь кусалась и брыкалась, пугая девушку. Тогда хозяин отпустил Анну домой, а на ее место велел встать жене».

Но далеко не всем угнанным из оккупированных территорий так повезло с хозяевами. Были и жестокие, те, кто держал своих работников впроголодь и заставлял тяжко трудиться. Постоянный страх, жесткий надзор. Неужели ей суждено всю жизнь провести во враждебной стороне в качестве узницы и рабыни?! Почти три года Анна пробыла в Австрии, уже стала терять надежду когда-нибудь увидеть родину, мать и отца. И какое же это было огромное счастье, когда наши войска вошли в Европу! Победа означала свободу и возвращение домой.

«Дорогие мои, любимые, как много вам, таким молодым, пришлось испытать, – с большой теплотой говорит Марина Александровна. – Деда не стало в 73 года, бабушки – в 91 год, и я не помню, чтобы они унывали или жаловались на что-то, видимо, знали истинную ценность обычной мирной жизни».

В памяти народа и потомков
Вернулся с фронта с медалью «За отвагу» прадед Марины Агеевой, отец бабушки Анны, Кирилл Теодорович Читайло, который воевал с августа 1941 года. На сайте «Память народа» размещены наградные документы. Там сказано, что «стрелок 4-й стрелковой роты гвардии рядовой Кирилл Читайло при форсировании р. Шпрее в числе первых переправился через реку и в бою за отдельный объект уничтожил двух гитлеровцев».
В базе данных есть сведения и об Андрее Гервасьевиче Белоусе. Это дед по линии отца Марины Агеевой, награжден медалью «За отвагу», орденом Отечественной войны II степени.

« На всю оставшуюся жизнь

Приближали Победу как могли »

Когда совпали война и юность

Другие новости по теме: