Три фронта связиста Лепихина

Его потомкам повезло – Александр Иванович не только вернулся с самой страшной войны XX века живым, но и оставил небольшие письменные воспоминания о ней. Как говорил сам ветеран: «Если обо всём, что было со мной на войне, написать подробно, получится книжка, хоть и не очень большая».

Свои воспоминания о Великой Отечественной войне Александр Иванович Лепихин записал когда-то по просьбе внука для школы. А получилось, что оставил для всех, в том числе еще нерожденных, потомков. Чтобы знали и помнили…

• Три фронта связиста Лепихина

«…Повестку о мобилизации я получил 22 июня – прямо в день начала войны. Но явившись в Дуванский военкомат, получил отсрочку «до востребования». Работал я тогда в районном финотделе бухгалтером по бюджету. Снова меня призвали только 26 июля, и в числе других дуванцев увезли в автомашинах на ближайшую железнодорожную станцию.

Здесь мы долго ждали и гадали, куда же нас повезут. Наконец погрузили в вагоны и повезли на восток. Через несколько дней мы прибыли в город Нижнеудинск Иркутской области.

В 21-м запасном кавалерийском полку я был зачислен в радиовзвод. Начались занятия по радиоделу, приему и передаче азбуки Морзе. Через 6 месяцев нас выпустили из школы радистов в звании младших сержантов. На фронте нас ждала должность начальника радиостанции.

• Предательство генерала Власова

Попал я на Волховский фронт. В январе 1942 года было предпринято наступление нашей армии с целью прорыва блокады Ленинграда. В операции пришлось участвовать и мне. Однако этому замыслу командования фронтом не суждено было осуществиться.

Как известно, в марте 1942 года 2-я ударная армия, в составе которой мы находились, оказалась окружена немецкими войсками в районе совхоза «Красный Октябрь» на левом берегу реки Волхов, под самым Ленинградом. Для соединения с войсками Ленинградского фронта нам оставалось всего 7-8 километров. В мае генерал Власов, командовавший 2-й ударной, предательски оставил армию и ушел к немцам…

В тяжелых условиях, без пищи, без хлеба, наша армия удерживала круговую оборону в течение двух с половиной месяцев. Питались мы в основном клюквой, которая росла вокруг в изобилии. Варили ее в котелках и ели как кисель.

В мае 1942-го с Большой земли было предпринято наступление советских войск, и бойцы нашей многострадальной армии были выведены из окружения. Истощенные и обессилевшие от голода люди были не в состоянии воевать дальше. Для восстановления сил и здоровья нам был предоставлен длительный отдых.

• На подступах к Ленинграду

В сентябре 1942 года советские войска предпринимали наступательные операции с целью прорвать оборону Ленинграда, но снять блокаду с города по-прежнему не удавалось.

Тем временем нашу 80-ю стрелковую дивизию вывели на позиции. В сентябре я получил в бою сквозное пулевое ранение левой руки в области кистевого сустава и выбыл в госпиталь. Ранение было не тяжелым, но непростым, и на лечении я пробыл до 12 января 1943 года.

Едва выписавшись, попал в свою часть, которая как раз отправлялась в наступление. Наш 153-й стрелковый полк 80-й стрелковой Любаньской дивизии ждали тяжелые бои под Синявино.

Связь на войне крайне важна. Я был начальником радиостанции, с помощью которой обеспечивалась непрерывная связь командира батальона с командиром полка. Кроме радиостанции связь осуществлялась по телефону, но телефонные провода постоянно страдали от разрывающихся вокруг снарядов и мин. На восстановление уходило немало времени, сил и человеческих жизней».

• В боях под Синявино

«В день наступления под Синявино мы с командиром батальона сидели в снежном блиндаже (он напомнил мне «избушки», которые мы выкапывали в детстве в сугробах). Но как только батальон поднялся в атаку, немцы начали бить по нам из орудий и минометов. Снарядами, упавшими поблизости, наше сооружение растрясло. Снежный наст, что был сверху, рухнул на нас. Хорошо, что слой был не слишком толстым, и мы выбрались из-под завала.

Через несколько часов после начала наступления мы получили сообщение, что высота и немецкие траншеи захвачены нашими войсками, но от батальона в 600 человек осталась лишь горстка людей – 40 солдат и один ротный. Этот командир просил подкрепления, пока немцы не пошли в контратаку и не сбили наших с высоты.

Я передал его просьбу командиру полка, и он отправил взвод автоматчиков, человек 25. Но и это было большим подкреплением. Командир батальона собрал всех связных и связистов, взял двух радистов из моего отделения и поставил на оборону занятых нами траншей. Под вечер мы с командиром батальона перебрались в немецкий блиндаж.

На другой день немцы подтянули эшелон на станцию Синявино. От нашего расположения до эшелона было метров 800. Из блиндажа мы хорошо видели, когда немцы открывали двери вагонов. И вот, началось: одновременно раскрылись все двери состава, и немцы цепями двинулись прямо на нас. «Ну-ка, старший сержант, вызови «катюши», – говорит мне комбат. – Сейчас мы им покажем, где раки зимуют».

Команду по рации я передал вовремя. Немцы не дошли до нашей траншеи метров двести, когда по ним ударили «катюши». Атака врага захлебнулась. Все дальнейшие попытки немцев столкнуть нас с высоты тоже не имели успеха.

• Победное наступление

После нескольких дней обороны полк был отправлен на отдых. А однажды ночью нас подняли по тревоге и бросили на помощь нашим войскам. Это было под Нарвой, где советские танки прорвали оборону немцев и ворвались в город.

Остаток 1943 года мы в основном обороняли Ленинград. В июле всех защитников города на Неве наградили медалью «За оборону Ленинграда». Лишь в январе 1944-го началось наступление с целью окончательного освобождения Ленинграда от блокады, в результате которого наш Волховский фронт объединился с Ленинградским.

В феврале 1944 года мы пошли на Карельский перешеек, взяли город Выборг. Стояли под Выборгом и готовились к дальнейшему наступлению. В это время Финляндия запросила у нашего правительства перемирие и вышла из войны. Помню, что в декабре 1944 года нас погрузили в эшелоны и повезли на Украину. Прибыли мы на Сандомирский плацдарм – это был уже 1-й Украинский фронт. В истории этот плацдарм известен своими тяжелыми боями.

Последнее, решающее наступление на врага началось 12 января 1945-го. В ходе этого наступления мне пришлось участвовать во многих боевых действиях на польской, немецкой и чехословацкой территории. Бои шли почти беспрерывно. Немцы отступали, а мы двигались быстро, дыша им в затылок. Мне доводилось работать на полковой радиостанции, держать связь с командованием дивизии. От качества работы зависело многое в успешном исходе боевых действий наших войск.

Бои и стремительное движение вперед закончились для нашего полка 15 мая 1945 года. Последним освобожденным от фашистов населенным пунктом стал городок Наход в Чехословакии.

Демобилизовался я уже из Австрии, где мы стояли на демаркационной линии границы с американскими войсками. Встреч с ними не было. Согласно Указу Президиума Вооруженных сил СССР от 25 сентября 1945 года я попал под демобилизацию, и в начале октября мы погрузились в эшелон и отбыли домой. Правда, я чуть было не попал в часть для отправки на вой-ну с Японией, но наш вновь сформированный полк так и остался в запасе.

Выдающихся подвигов на войне я не совершил. Служил, как многие миллионы наших солдат, верой и правдой. Верой в нашу победу над врагом – германским фашизмом».