Про деда усатого
Деда Лёня - так звали его мы, дети - был добр в душе и суров на вид: одни усы «как у Чапая» и сверкающий орлиный взгляд из-под густых бровей чего стоили! Конечно, мы знали, что он, Алексей Фёдорович Лукьяненко, воевал, и каждое 9 Мая поздравляли его - нарядного, щеголеватого, в парадном пиджаке с наградами. Почему он не рассказывал нам про бои? Мне кажется, что в то время было много участников войны, и они не считали, что сделали что-то особенное. Страна пережила трудные годы, и, наверное, все просто были рады, что лихолетье закончилось. Тяжело было заново всё это вспоминать. Ну а мы… Мы учили биографии героев Великой Отечественной. И настолько они поражали, что разве мог сравниться с ними мой дед? Позже пришло осознание того, что великие подвиги - это маяки, а Победа делалась миллионами и миллионами граждан Страны Советов. И полководцами, и теми, кого оторвали от мирной жизни.
Среди таких самых обычных солдат был и мой дедушка. Пошёл он на фронт уже в тридцать восемь лет! Теперь-то я понимаю, что ему, может, было тяжелее, чем юным. Дома ведь остались дети и любимая жена - Пелагея. Послушайте, насколько любимая…
В тридцатые годы дедушка, ещё тогда молодой парень, приехал на Ставрополье, в Курсавку, из Украины. Поразила его красотой Пелагея: румяная, с роскошной чёрной косой вокруг головы… Но зажиточная семья девушки давно присмотрела хорошую партию… Они и подумать не могли, что в день свадьбы невеста сбежит от богатого жениха к парню с горящим взглядом. Братья невесты и жених с проклятьями кинутся вдогонку, но не поймают беглецов. Вот так Пелагея и Алексей - мои бабушка и дедушка - зажили без богатства, но в любви и согласии. И если б не война, счастье продолжалось бы долго.
Воевать дедушка пошел с первым призывом, отправив семью на Волгу, словно чувствуя, что эта река всегда будет нашей. С фронта приходили письма, была даже фотография. На обороте и сейчас можно прочитать строки: «На долгую память своим детям и своей супруге Пелагее. Ожидайте меня домой». Судя по петлицам на воротнике, красноармеец Лукьяненко, рядовой, фотографировался до 1943 года. Ну а судя по обмоткам на ногах… Да, от грубых ботинок до колен намотаны полоски ткани - замена кирзовым сапогам… Эх, пехота!..
Закрываю глаза и пытаюсь представить, как в окопе сидит мой дед, как он поднимается в атаку… А рядом с ним ещё другие защитники - молодые и постарше, в хорошем обмундировании и похуже. Как у них хватало сил воевать? Неужели и вправду - сражались «за синий платочек, что был на плечах дорогих»? Дорогих мам, жён, сестёр… И ведь выдержали, вынесли все тяготы! Обычные люди, не профессиональные военные, иногда плохо обмундированные, повергли одну из самых мощных армий захватчиков. Многие погибли - как мой второй дедушка, со стороны отца. Но все они - и погибшие, и живые - поколение победителей! Они прожили - и ещё живут ветераны! - так, что подвиг их будут помнить в веках. Несмотря на то что наша страна имеет героическую историю, пока ещё ни одно поколение не заслужило того, чтобы через 70 лет их портреты подняли над головами и понесли потомки.
Это легендарное поколение. Значит, легендарный и мой дед. Но я думаю, он простил бы меня за то, что я так непафосно, может, даже несерьёзно назвала свой рассказ. Люди из военного времени, несмотря на величие подвига, при жизни не были ни бронзовыми, ни гранитными. Обычными они были - чьими-то сыновьями и дочерьми, мужьями и женами, отцами и матерями, дедушками, бабушками… Одну из фотографий для меня - уже из мирного времени - дедуля так и подписал: «Внучке Верочке на память от деда усатого». Вот такой он был, и даже после нечеловеческих военных испытаний у него хватило духа остаться светлым, жизнелюбивым!
…Дедушка мой вернулся с фронта позже многих других - он воевал еще на Дальнем Востоке. Встретили его повзрослевший сын Лёнька, который в войну с десяти лет работал в слесарных мастерских, и младшая дочка Люда - моя мама, с удивлением привыкавшая к тому, что усатый солдат - это просто её папа. Ведь когда он уходил, ей было только четыре года.
Радостно встретила любимого и Пелагея!.. Она уберегла детей, хотя в тылу было очень голодно. Как вспоминала моя мама Людмила Алексеевна, тогда за счастье считалось раздобыть макуху. Кто не знает: это то, что оставалось после отжима семян подсолнуха. Такой жмых, а по сути, шелуху, дети подолгу жевали, заглушая голод... Ну а красавица Пелагея Фёдоровна, у которой от былой красы остались лишь огромные глаза да коса, по-прежнему уложенная в венок на голове, изнурённая невзгодами и обессиленная многолетним недоеданием, вскоре «сгорела», как тогда говорили, от тифа.
А дедушка прожил после войны ещё сорок лет. Он был крепкий. Любил трудиться. Это враги заставили взять в руки оружие и пойти воевать. Но сам-то он обучался только мирным профессиям. Кстати, на фронт уходил с нефтеперерабатывающего завода, туда же и вернулся, работал там до пенсии. Сам построил два дома своим детям. Правда, больше уже не женился, хотя был красавцем, а желающих создать с ним семью было достаточно. Но он повторял: «Такой, как моя Поля, больше нет».
Враги заставили взять в руки оружие и пойти воевать.
Но и после фронтовых испытаний дедушка остался светлым, добрым и любящим жизнь.
Большая ценность для нашей семьи - награды А. Ф. Лукьяненко: орден Великой Отечественной войны II степени, медаль «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне» и другие.
Вера ЗОЛОТОВА
