Я всегда буду нуждаться в твоей любви, мама!
«Родители - материал использованный». уже не скажу точно, где я прочла это высказывание, но четко помню, что сразу же с ним согласилась. Мне тогда было двадцать три, в кроватке сопел мой первенец, и я даже представления не имела, как нужно воспитывать детей.
«Безграничная любовь, - думала я, - вот что главное, как раз то, чего не хватало мне». А в чем она заключалась и какими порциями ее нужно выдавать малышу, чтобы он стал человеком, уже поняла намного позже. Только с рождением второго ребенка полностью осознала, как сильно люблю своих детей и что для них есть хорошо, а что плохо.
Не складывалось...
Мысль о том, что я для сыновей - использованный материал, теперь гоню прочь. Стараюсь быть примерной матерью, но всякий раз, сталкиваясь с трудностями воспитания, вспоминаю, какой сама была ужасной дочерью. Но признала я это только ближе к сорока годам. Всегда считала себя умнее, учила мать жизни, критиковала и осуждала, говорила обидные слова и была уверена, что ей все равно. Да что там я... Помню, все село осуждало ее за то, что она с тремя детьми посмела снова выйти замуж и родить еще двоих. «Стёпа - хозяин, руки золотые! И дома строит, и колодцы копает, деньги в дом несет», - говорили соседи о моем родном отце. А мама возьми да и привези себе из России здорового красавца в военной форме, который, кстати, ради нее и квартиру свою, и службу оставил. Забрал сыновей от первого брака, прикатил в Украину и стал шоферить. Но не складывалось у них с мамой. Не пришелся теще по душе, да еще и завистники масла в огонь подливали, сплетничали. Горячий, не разобравшись, в драку лез, а вскоре и за воротник частенько закладывать стал. Много раз ломал он маме ребра, ноги. Бабушка, на которой держалось все хозяйство: дом, скотина, огороды и мы, дети, - пока, так сказать, молодые пахали в колхозе - после очередных побоев сбежала от нас и стала жить отдельно, купив себе полуразвалившийся дом. Вместе с ней ушли и два старших брата. Его собственные сыновья после армии в село возвращаться не захотели.
Тиран. Она. Стакан
«Гони в шею этого деспота, тирана», - говорили моей матери чуть ли не всем селом. А она слушала только его. Даже когда в четырнадцатилетнем возрасте я пожаловалась на отчима, который стал заводить со мной разговоры о том, что перестал смотреть на меня, как на дочь, мама заливисто засмеялась и сказала, что я вру. Босиком по снегу понеслась я к реке... Жизнь для меня в тот момент кончилась. Но Господь послал навстречу соседку моей бабули, которая отвела меня, зареванную, к ней домой. Мои старшие братья к тому времени уже были женаты, жили вдали от этого ада. Два с половиной года, самых счастливых в моей жизни, я провела с бабушкой. Она научила меня регулярно мыть волосы, опрятно одеваться, убирать постель и так далее. В родительском гнезде я только и знала, что полоть и копать огород, носить воду, доить коров, кормить свиней, стирать пеленки младших братьев и ухаживать за ними. Каждый день я получала там «награду» за свой труд: нецензурную брань из уст отчима, многочисленные побои. Самым страшным была его огромная «лапа», которая всякий раз, когда я проходила мимо, с чудовищной силой опускалась на мою спину.
После моего побега мама так и не пришла за мной, а если встречала где, отворачивалась. Я надеялась, что где-то в глубине души она понимала, что мне будет гораздо лучше вдали от отчима. Но мама тогда записала меня в предатели. Вместе с ним она быстро и крепко подсела на стакан. А через полгода сердечный приступ забрал его в преисподнюю (все односельчане утверждали, что он попал именно туда). Через два года, как только я окончила школу, умерла моя любимая бабушка. Мама распорядилась похоронить ее «в ногах» могилы мужа, и всякий раз, приходя на кладбище с подружками-алкоголичками, она перешагивала через прах своей матери и долго рыдала на месте погребения супруга. Только спустя десять лет, а также несколько месяцев трезвой жизни она осознала, что мамы-то у нее больше нет! «Дочечка, без мамы так тяжело, - признавалась она мне потом, держа на руках внуков. - Мама у меня добрая была, а я ее не слушала».
Разговор по душам
В этот небольшой промежуток ее жизни без спиртного нам наконец-то удалось поговорить по душам. «Почему ты не жила с нашим отцом? Он же тебя любил!» - спрашивала я. «Молодые были, глупые. К тому же маме моей он очень не нравился. Ее раздражало все, что он делал», - сказала она. Для нас же бабушка была не просто спасательным кругом, а святым человеком, мудрейшей из мудрейших, в общем, такой и останется в нашей памяти навсегда. Далее мама поведала историю своей первой несчастной любви. Петя был командировочным, возил зерно в наш колхоз из другого района. А ей - всего семнадцать, и она - единственный ребенок, которого одевали в лучшие наряды, баловали, опекали, остерегали. И к Петру бабушка отнеслась с недоверием, мол, залетный, возьмет свое и оставит с пузом. «Мама тогда не пустила меня попрощаться. А Петя расценил это как отказ, и, оскорбленный, уехал навсегда, - делилась со мной мама. - Она также не позволила мне ехать поступать учиться, давила на жалость, мол, оставишь меня одну. А вскоре в нашем селе появился Степан, веселый, красивый, трудолюбивый. Но он был вдовцом, и она ему поставила условие - или женишься, как положено, или нечего ко двору ходить, позорить девушку. Так и справили свадьбу».
Мама вздохнула и еще больше разоткровенничалась: «Жили мы под пристальным контролем со стороны вашей бабушки. Стёпе это не нравилось, он хлопал дверью и уходил. Поедет, бывало, в другое село на заработки, там и подженится на месяц-другой, а через некоторое время нам по сарафанному радио передают, что Мария родила от него. Потом была другая, третья такая история».
Действительно, есть у нашего отца дети в соседних селах, с некоторыми мы породнились, общаемся. Удивительно, все они дети матерей-одиночек, которые ни разу потом не вышли замуж. С мамой они официально развелись, когда моим братьям было одному три с половиной, другому полтора года. Но отец продолжал ходить туда-сюда еще десять лет, пока не родилась я. Но и это не спасло семью.
Никогда не говори никогда
Мне и двух лет не было, как появился в нашем доме отчим, который и свел ее с ума. «Он не изменял!» - оправдывала мама деспотизм и полную бесхозяйственность отчима.
«Я никогда никому не позволю издеваться надо мной и моими детьми!» - бросала я упреки матери в лицо и не заметила, как в тридцатилетнем возрасте наступила на те же грабли. Старшему сыну было семь, когда мне захотелось, чтобы у него появился отец. Только вот новоиспеченный муж вместо любви питал к моему ребенку неистовую ненависть. Его тирания в отношении сына росла с каждым днем. Последняя надежда на то, что злой отчим изменится, рухнула, когда он моего старшего сына предложил отдать в интернат, так как я его воспитала неправильно, а он на него свои силы тратить не хочет. Парадоксально, но и после этого я пыталась сохранить семью. Обращалась за консультацией к психологу, ходила в храм, и да простит меня Бог, - к гадалке порчу снимать. В итоге принимать решение мне пришлось без чьей-либо помощи. Было очень страшно оставаться одной с двумя детьми, боялась, что не справлюсь. Жить не хотелось. Именно тогда я впервые поставила себя на место моей матери. А каково было ей? Что она переживала? Кто ей помогал советом?
Однажды, в очередной раз задыхаясь от безысходности, мне так сильно захотелось оказаться там, в утробе матери, почувствовать ее любовь, ее защиту, что, свернувшись калачиком на постели, я вдруг задремала. А во сне увидела себя маленькую возле ее бьющегося сердца, которое одолевали невыносимая душевная боль и отчаяние. Мне казалось, что я слышу, как тяжело, словно оплакивая покойника, рыдает моя мама. Проснувшись, быстро набрала ее номер. Мама призналась, что будучи беременной мной, она решила, что больше разрываться между двух огней: мужем и матерью - она не может. И своему личному счастью предпочла воспитание троих детей вместе со своей мамой. «Так может, я была нежеланной?» - спросила я. «Что ты, доченька, - возразила мама. - Ты родилась весом килограмм восемьсот граммов, врачи подписали тебе смертный приговор. Но твой отец через окно украл нас из роддома, и мы тебя спасли: откормили коровьим молоком, в травах целебных купали»…
Круче всех
Мои мама и папа меня спасли. Разве я имею право опускать руки? Как и не имею права их судить и давать в обиду собственных детей. Уже много лет воспитываю своих сыновей одна. По-разному бывает. Подростковый возраст старшего, материальные трудности иной раз загоняют в угол. Надо ли говорить, какое я испытываю счастье, когда дети, обнимая меня, говорят: «Мамочка, ты у нас круче всех мам и пап на свете!» А младший уже не первый год мечтает побыстрее вырасти и придумать таблетки для продления человеческой жизни. «Я хочу, чтобы моя любимая мамулечка всегда была со мной», - поясняет он. «И я хочу», - грустно отвечаю, вспоминая свою мать. В этом году ей исполнилось семьдесят лет. И пишу, и звоню регулярно, и езжу в гости, и помогаю чем могу. Но чувство вины за то, что я что-то более важное для нее не сделала, не покидает меня. Уверена, если бы мы, дети, все впятером больше поддерживали ее, любили, пытались понять, жизнь ее была бы более радостной. Успею ли я хоть что-то исправить? Не знаю. Знаю только, что всегда буду нуждаться в ее любви.
Рисунки из Рунета
Ольга Дрофа
