Молчание приводит к беде

Воспитатель группы, которую посещает Саша, сразу заподозрила что-то неладное. Она попыталась вывести малыша на диалог, но мальчик замкнулся, ни с кем не разговаривал. А вечером того же дня работник дошкольного учреждения стала свидетелем разговора ребенка с его матерью, и всё сразу встало на свои места.

– А дома нас папочка ждет, Сашенька. Так что давай не капризничай, одевайся быстрее, – говорит мама, завязывая сыну шарф. Маленький мальчик, ссутулившись, молчит и не двигается.

– Сынок, дай маме ручку, и пойдем домой, там же… – не успевает закончить предложение мамочка.

– Там папа. Он кричит, ругается и кидается в меня ложками. Я его боюсь. Он сказал, что я плохой и глупый. Мама, давай не пойдем к нему, давай жить без него, – сквозь слезы бормочет Саша...

Воспитательница, услышав слова ребенка, немедленно предприняла меры. Она сообщила в комиссию по делам несовершеннолетних и защите их прав о том, что выявлен факт возможного нарушения прав и законных интересов ребенка. 

Техника в действии

Поведение дошкольного работника – пример того, как на практике реализуется технология раннего выявления и работы со случаями нарушений прав и законных интересов детей,  жестокого обращения с ними на территории нашего города. Воспитатель не проигнорировала откровения ребенка, а своевременно отреагировала на них – забила тревогу. 

– Муравленко и Ноябрьск – первые муниципалитеты на Ямале, где на практике применяется эта технология. Особенность такого подхода заключается в том, что она позволяет выявить проблемные моменты в семье на стадии их зарождения, не дать им перерасти в кризис, – рассказывает Ольга Кущ, главный специалист отдела по организации деятельности комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав. – Алгоритм практики условно делится на три части – выявление, оценивание, курирование. Каждый из этих этапов имеет свой порядок действий.

По этой технологии все специалисты, работающие с детьми – учителя, воспитатели, тренеры, психологи и социальные педагоги, сотрудники управлений культуры, физкультуры, молодёжной политики и здравоохранения формируют звено выявления. На их плечи ложится задача – распознавать в поведении детей тревожные сигналы, правильно их истолковать, а также сообщить о них субъектам системы профилактики.  Именно по этой причине воспитатель, заметив изменения в поведении Саши и услышав о его отце, проинформировала специальные инстанции.

– После того, как был выявлен факт возможного нарушения прав ребенка, жестокого обращения с ним, сотрудник учреждения заполняет служебное сообщение и направляет его в комиссию по делам несовершеннолетних и защите их прав. Мы немедленно реагируем на сигнал, собираем информацию о семье ребенка, а затем выезжаем к ним по месту жительства, естественно, заранее предупредив ее членов о нашем визите, – дополняет Ольга Кущ. – На этой стадии за работу берутся другие специалисты – оценщики. Они определяют степень риска нахождения ребёнка в семье.

Важна каждая деталь

Стук в дверь. Мама Саши спешит встретить гостей. Пару часов назад ей позвонил специалист комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав и сообщил, что к ним поступила информация о выявленном факте нарушения прав ребенка в семье, в которой проживает маленький Александр. Этот сигнал нужно проверить и разобрать сложившуюся ситуацию с родителями.

– Как показывает практика, дома человек себя чувствует уверенно и ведет себя естественно – не включает наигранность, не надевает маску. Спокойно и адекватно отвечает на вопросы, не проявляет агрессию, – говорит Татьяна Корховая, директор Центра социального обслуживания населения. – Этот взгляд на ситуацию изнутри позволяет объективнее оценить происходящее в семье, увидеть то, что ранее невозможно было заметить. Кроме того, мы со специалистами не просто наблюдаем за поведением родителей и детей, их общением, но и отмечаем манеру разговора, реакцию и взрослого, и малыша, слушаем интонации в речи, то есть учитываем все нюансы, так как важна каждая деталь.

Небольшая группа оценщиков проходит в квартиру, хозяйка приглашает их на кухню, где находится ребенок.

– Саша, поздоровайся с гостями, – говорит мама сыну. Малыш молчит и, плотно прижавшись к спинке стула, что-то рисует в своем альбоме, сильно надавливая на грифель.

Один из специалистов, подойдя к мальчику, хочет заглянуть к нему в альбом. Но Саша, заметив приближение постороннего человека, резко прячет рисунки и поджимает губы. 

– Не трогайте его. Не видите, он не хочет отлипать от этой девчачьей забавы. Ему лишь бы цветочки рисовать, лучше бы в машинки играл. Вот они – твои методы воспитания, мать, – резко произносит отец Саши.

Сотрудники, не оставив без внимания тон главы семейства и пренебрежительный взгляд, который мужчина бросил вначале на сына, а затем на его мать, предлагают родителям Саши сесть за стол переговоров. Они объясняют причину своего прихода в семью, а затем совместно с мамой и папой мальчика ищут пути решения возникшей проблемы.

Степень риска

После беседы со взрослыми и ребенком, специалисты заполняют соответствующий акт, который позволяет определить уровень риска жестокого обращения с ребёнком. Если он оказывается низким, то с родителями проводят беседы, а за эмоциональным и психическим состоянием ребёнка наблюдают в образовательном учреждении, которое он посещает.

– Если же по результатам оценки стало ясно, что несовершеннолетнему грозит опасность, то специалисты фиксируют высокий риск, – за семьей закрепляется куратор, который совместно с родителями разрабатывает программу реабилитации на определённый период. Это, к слову, третий этап алгоритма. По результатам работы проводится мониторинг, – поясняет Татьяна Корховая. – Таким образом эта новая технология позволяет разрешить критическую ситуацию, не изолируя ребенка из семьи, не разрушая ячейку общества.

С полным текстом этой публикации можно познакомиться в №15 от 13 апреля 2017г

Фото Юлианны ФАЛЬШ

Валерия ЧИЖИК №15 от 13 апреля 2017года