Более года назад, как тысячи других медиков мира, Юлия Кожинова, не дрогнув, встретилась лицом к лицу с неизученным вирусом. Не инфекционист или эпидемиолог, а акушер-гинеколог по профессии, когда потребовалось, она уверенно взяла на себя управление ковидным госпиталем, оперативно созданным в нашем городе. О том, как муравленковские медики боролись с коронавирусом в красной зоне, Юлия Геннадьевна рассказывает сегодня на страницах «НГ».
– Около полугода назад наш город преодолел мощную волну заболеваемости неизвестным вирусом. Когда вы как врач впервые столкнулись с опасной инфекцией?
– Это была беременная пациентка. Женщину в таком положении, да еще с новой коронавирусной инфекцией сложно наблюдать по телефону, согласитесь, и я вызвалась осмотреть ее лично. Перед визитом оделась в средства индивидуальной защиты, как положено в красной зоне. Уже после визита мы созванивались с ней по телефону, держа ее состояние под контролем. В июне в Муравленко было решено открыть ковидный госпиталь, и я сообщила о готовности работать дежурным врачом. Буквально через два дня главврач больницы Олег Борисович Казаков предложил мне возглавить госпиталь.
– Почему согласились? Страшно не было?
– В первую очередь это была проверка себя на прочность. От коллег из других городов знала, как тяжело, даже невыносимо работать в красной зоне. Мне стало интересно – справлюсь ли? Первый, кому я рассказала о своем решении возглавить ковидный госпиталь, стал папа. Он сказал: «Я верю, всё у тебя получится». А вот мама уговаривала подумать еще. Но мне очень хотелось помочь коллегам и пациентам.
– Наверное, находясь на передовой войны с коронавирусом, невозможно было не заразиться…
– Если строго соблюдать все предосторожности, такое маловероятно. Надо сказать, риск заражения меня не останавливал. Но ковидом я не заболела, хотя были прямые контакты с больными людьми, как выяснялось позже.
– Итак, 22 июня 2020 года в здании роддома и детского стационара Муравленковской городской больницы открылся ковидный госпиталь. Расскажите, как всё начиналось.
– Открыться нам надо было очень быстро. Оборудованием делились все отделения. Это были кровати, тумбочки, матрасы и многое другое. Когда я приступила к работе, 40 коек уже было организовано (осенью, в пик заболеваемости ковидом в городе, их количество выросло до 80), команда медиков набрана. В те первые дни мы не знали, что нас ждет, чего опасаться. Коллектив был собран из разных отделений, не все знали друг друга. Уже потом познакомились и подружились.
![]()
– Помните первых пациентов госпиталя?
– Первой стала девушка. Затем пациенты начали поступать ежедневно. А через несколько дней борт санавиации доставил к нам из Нового Уренгоя сразу 18 вахтовиков, жителей разных регионов страны. Степень тяжести состояния пациентов оценивалась как легкая и средняя.
– Как вы лечили своих пациентов? Хватало знаний, лекарств, оборудования?
– Год назад еще никто не знал, как бороться с этим вирусом. И пусть мы прошли обучение, но ведь пока на деле не встретишься, не поймешь, что и как. Лечили, следуя методическим рекомендациям Министерства здравоохранения. Лекарственных препаратов хватало на всех. Лечение назначалось с учетом группы риска и сопутствующих патологий пациента. Были больные, нуждающиеся в кислородной поддержке. И она оказывалась. У нас имелись аппараты для высокопоточной оксигенации, искусственной вентиляции легких. Наше отделение предназначалось для лечения пациентов с легкой и средней тяжестью заболевания. При госпитализации к нам «тяжелых» пациентов их стабилизировали и отправляли в Ноябрьск.
– Насколько сложно было работать в красной зоне?
– Наверно, самой большой трудностью была необходимость несколько часов кряду носить защитный костюм. В нем очень жарко и душно. О многом мы узнавали впервые и на практике. К примеру, чем обрабатывать очки защитного костюма, чтобы они не запотевали. Рабочая смена длилась 12 часов. Во время часового перерыва на обед нужно было выйти из красной зоны, помыться, поесть и вернуться обратно.
– Максимум сколько часов вы провели в защитном костюме?
– Без выхода из очага самое большее я провела в обмундировании 15 часов. Работала сверх своей смены, потому что не могла оставить пациента, которому требовалось наблюдение. Тяжелее работать в ночную смену, хочется спать. И всё же, несмотря на все трудности, мне очень нравилась работа в госпитале.
– Вы возглавляли его до января 2021 года, пока эпидемия не пошла на спад. Кто из персонала проработал с вами дольше всех?
– Это было время испытаний. Никто не предполагал, что появится такая инфекция и больных будет много. Пик заболеваемости в Муравленко пришелся на октябрь и ноябрь, когда все 80 коек госпиталя были заняты. Персонал работал от трех до семи месяцев. Тяжелую работу в красной зоне по разным причинам выдерживали не все. Одни заходили на два дня, другие оставались на месяцы. Дольше всех со мной проработали детский эндокринолог Айгерим Мукашева и старшая медсестра хирургии Ольга Шадрина, выполнявшая огромнейший объем работы. Это человек, на которого всегда можно было положиться. В любое время и любом вопросе – диагностическом или лечебном – оказывала помощь заведующая терапевтическим отделением Елена Кирсанова. Она, а также хирург Церен Сучинов и терапевт Денис Валько отработали в госпитале по три месяца. Всегда рядом были наши коллеги врачи-анестезиологи. Мы все честно и добросовестно выполняли свою работу. Я благодарна всем медицинским сестрам и санитаркам, помогавшим нам, докторам, в лечении и уходе за пациентами. В отделении всегда была чистота, санитарная обработка проводилась постоянно.
– Многие зараженные ковидом испытывали сильный стресс. Ваши пациенты требовали к себе повышенного внимания?
– Некоторые действительно становились капризными. Им казалось, что внимания уделяется мало. Люди не совсем понимали, что контакт с медицинским работником в красной зоне должен быть сильно ограничен. Один из пациентов-вахтовиков решил, что мы его лечим неправильно, и требовал немедленно подключить к аппарату ИВЛ. Объяснения, что аппарат ИВЛ ему не показан, не убеждали. Мужчина грозился выпрыгнуть из окна. А решеток на окнах нет… Потом, правда, пришел в себя, извинялся. Другой больной в панике громко кричал: «Я умираю!» К счастью, не все мужчины такие. Были и очень терпеливые. Люди реально боролись за жизнь, им было не до чудачеств.
– На благодарных пациентов вам везло?
– Все пациенты благодарили сотрудников отделения за работу, лечение, уход. Очень приятно осознавать, что мы помогли людям выздороветь и вернуться к обычной жизни.
